Музыкальный клуб Гостиной Юргенсон известен как центр притяжения интересного и художественно ценного нового в отечественной и зарубежной музыкальной практике настоящего времени. При этом премьерные показы в концертных программах клуба удачно сочетаются с исполнением в целом редко звучащей музыки различных эпох. В итоге программы вечеров образуют своего рода культурно-исторические путешествия во времени, захватывающие слушателей чередованием музыки прошлого и настоящего, неожиданными контрастами и сближениями. В концертах Гостиной звучит музыка самых разных стилей и направлений, что создает объективную панораму музыкальной практики наших дней, отражает ее характерные тенденции. Предлагаем обзор минувшего сезона в Гостиной.

В прошедший концертный год в музыкальной гостиной П. Юргенсона были исполнены сочинения более пятидесяти композиторов прошлого и современности. Временной диапазон сыгранной музыки простирался от западноевропейского барокко ХVIII в. (И. Бах, Г. Гендель, Г. Телеман, М. Чести, Дж. Перголези) до русской музыки второй половины  XIX – начала ХХ вв. (П. Чайковский, С. Рахманинов, А. Аренский, Н. Метнер, Н. Черепнин), русского довоенного авангарда (Н. Рославец), русской музыки первой половины ХХ века (С. Прокофьев, В. П. Задерацкий), отечественной и зарубежной музыки второй половины – конца ушедшего столетия и музыки настоящего времени (Э.Денисов, С. Губайдулина, В. Сильвестров, А. Вустин, Е. Подгайц, М. Броннер, М. Белодубровский, И. Юсупова, С. Крейчи, Л. Десятников, Д. Смирнов, И. Соколов, Ю. Маркин, М. Водопьянов-Беруашвили, Х. Цапф, Б. Фуррер и др.).

Неизменно внимание организаторов концертов Гостиной к творчеству молодых композиторов современной России   – Москвы (А. Зеленский, А. Шатковская, Т. Шатковская-Айзенберг, А. Ровнер, Ф. Софронов, М. Штанько и др.) Петербурга (С. Осколков и др.), Екатеринбурга (О. Викторова) и других городов, а также Израиля (Д. Смаргонская), Франции (Ф. Момпу), Германии (Л. Ауэрбах).

Доброй традицией Гостиной стало восстановление исторической справедливости по отношению к творчеству отечественных композиторов, подвергавшихся репрессиям и гонениям в сталинскую эпоху. Так, в минувшем году были исполнены Вторая соната для фортепиано В. П. Задерацкого, Прелюдии для скрипки и фортепиано Н. Рославца. Отметим, что, помимо исторической ценности, вышеназванные сочинения представляют несомненную художественную ценность.

Показательно в аспекте современной музыкальной практики обращение в Гостиной к творчеству И. Стравинского и К. Дебюсси. Наряду с тем, что их сочинения включаются в программы концертов (Три пьесы для струнного квартета, балет «Жар-птица» И. Стравинского (фортепианная транскрипция Агости), Фортепианные прелюдии, Сиринкс для флейты соло К. Дебюсси), звучат и опусы современных авторов, апеллирующие к музыке этих крупнейших композиторов ХХ века: Посвящение Дебюсси для арфы А. Вустина, Фантазия «Угасших солнц огонь…» памяти Клода Дебюсси для фортепиано С. Осколкова, Флейта Пана А. Немтина, Брянские песни для сопрано и струнного трио М. Белодубровского (продолжение традиций «русского» периода творчества И. Стравинского).

Творчество великих композиторов не только выступает в роли эстетического импульса для авторов нашего времени, но и становится   основой их произведений, что также нашло отражение в концертах Гостиной (о подобном претворении музыки И. Баха и П. Чайковского мы расскажем далее).

С сентября 2013   по май 2014 года в Гостиной прошло более десяти концертов, весьма насыщенных в отношении жанров, стилей, инстру-ментальных составов, композиторских техник исполняемой музыки. Вспомним программы или отдельные номера вечеров Гостиной.

 

28 сентября (2013 г.) – Вечер музыки для струнного квартета. Прозвучали «Scarbo» молодой россиянки Александры Филоненко, живущей в Германии (с известной пьесой М. Равеля эту вещь роднит только название – опус наполнен медлительно тянущимися «скрежещущими» звучаниями), Пять багателей (из Струнного квартета № 4 (9 Bagatellen) современного немецкого композитора Хельмута Цапфа (постмодернистские «безделушки» автор стремился выдержать в максимально диссонантном стиле), Три пьесы для струнного квартета Игоря Стравинского (после музыки Цапфа они слушаются как полные благозвучия), и «на десерт» – Andante cantabilte Петра Чайковского.

 

29 октябряВечер мелодекламации с участием актрисы Нины Поливановой. Программа концерта включала романсы на стихи Ивана Тургенева, и наряду с широкоизвестным «Утром туманным» А. Абаза были исполнены редко звучащие «Лазурное царство», «Нимфы», «Как хороши, как свежи были розы» А. Аренского.

 

В концерте 10 ноября (Вечер фортепианной музыки с включеием   номеров для скрипки и фортепиано) исполнялись произведения Валентина Сильвестрова и Софии Губайдулиной, раскрывающие новые грани творчества этих крупнейших композиторов современности.

Китч музыка для фортепиано В. Сильвестрова   –  своего рода ответ на вопрос: «Что такое китч в музыке?» В несложной фактуре (мелодия и фигурационно-гармоническое сопровождение) звучат стилизации некоей обобщенной «барочно-классико-романтической» кинематографической музыки; угадываются аллюзии на стиль фортепианных прелюдий Ф. Шопена (в частности, на прелюдию e-moll) и, местами, на Фантазию d-moll В. Моцарта. Присутствует и почти цитата из популярной современной музыки, уже воспринимающейся, как классика – заключительной песни   мюзикла Э. Ллойд Уэббера «Кошки». В. Сильвестров намеренно собирает и неоднократно повторяет в своей Китч музыке разнообразные мелодико-гармонические «красоты» – обороты, ходы и «переливы», характерные для   барочной и класико-романтической музыки («золотая» секвенция, оборот: минорная тоника – квартсекстаккорд третьей ступени – трезвучие шестой ступени и т.п.) Тиражируясь (прежде всего)   в киномузыке,  они превращаются в стандартизированное проявление массовой культуры, т.е. в китч. Подобный густой и приторный, сентиментальный музыкальный «сироп» льется в начале – конце очередной серии очередной мелодрамы, каковые заполонили мировой кино и телеэфир последней трети ХХ века и настоящего времени. Наполненное «элегантной иронией» актуальное музыкальное высказывание В. Сильвестрова – яркий пример убедительной социокультурной коммуникации посредством произведения искусства.

Пьеса С. Губайдулиной «Танцовщик на канате» для скрипки и фортепиано демонстрирует неисчерпаемую изобретательность композитора, которая, как всегда у С. Губайдулиной, неразрывно связана с содержательностью. Звуковая картина образов балансирования получает чрезвычайно интересное решение: через многообразие способов звукоизвлечения на скрипке, сочетающееся с не менее тщательно разработанными приемами игры на струнах рояля. Использование смешанной звуковысотной системы – тононово-микротоново-сонорной, расширяет диапазон выразительных возможностей инструментов и помогает создать фантастическую, сюрреальную картину, выходящую за пределы образа, обозначенного в названии пьесы. Известный композиционный принцип «доведения до предела» мастерски превращен здесь в «принцип отсутствия предела», благодаря которому слушательское внимание приковывается к произведению от первого до последнего звука.

Вечер 4 декабря был посвящен экскурсу в эпоху Русских сезонов: исполнялись транскрипции балетов Николая Черепнина «Нарцисс»   – транскрипция фрагментов балета Михаила Дубова (исп. его же), и Игоря Стравинского «Жар-птица» в транскрипции Гвидо Агости (исп. Дарья Редина).

Сюрпризом вечера 25 января 2014 года стало исполнение музыки П. Чайковского в джазовой интерпретации. Сюита Юрия Маркина на тему Чайковского (обработка цикла «Времена года» П. Чайковского)  для скрипки и контрабаса звучала оригинально и свежо (исп. Галима Барсова и Михаил Иоселевич).    Избранные из цикла пьесы – Баркарола, Подснежник, Декабрь и На тройке составили своеобразную крещендирующую форму «композиции из композиций».

Программа концерта 9 марта 2014 года объединила музыку С. Прокофьева, его современников В. П. Задерацкого и Н. Рославца, и произведения современных российских композиторов разных поколений – М. Белодубровского, М. Чистовой, А. Шатковской, Д. Екимовского. Прокофьевские Пять мелодий ор. 35 b дл скрипки и фортепиано (исп. Мария Ходина, Александра Лазутина), утверждающие приоритет мелодики, задали основной настрой музыкального вечера. С каковым резонировали остальные номера концерта, за исключением Второй сонаты для фортепиано В. П. Задерацкого (исп. Д. Екимовский) буквально этот настрой взрывающей своими фактурно-сонорными комплексами и высочайшим уровнем сонантного и эмоционального напряжения.

Произведение 1928 года написано вопреки условиям и обстоятельствам – во время тюремного заключения композитора. Вторая соната очень емко и точно отражает дух времени, в которое выпало жить В. П. Задерацкому. Массивы диссонантных аккордов, «колокольное» звучание инициального раздела Сонаты, с одной стороны, вызывают ассоциации со Вторым фортепианным концертом С. Рахманинова (что можно трактовать как связующее звено с ушедшей эпохой русской дореволюционной культуры), а с другой стороны, своей остротой и напряженностью создают экспрессионистическую окраску произведения. Смена исторических эпох и формаций, подобная сдвигу тектонических плит, переворачивает жизнь и сознание миллионов людей, почти не оставляя человеку личного пространства. Напористое, безлично-жесткое «perpetuum mobile» пассажей второй темы Сонаты, кажется, захватывает все пространство. Во Второй сонате В. П. Задерацкого слышно, как почти невозможно кратким интонационным образованиям пробиться сквозь толщу аккордовых массивов – они «тонут» в диссонантных дублировках.

С нетипичной в аспекте композиторского стиля стороны было показано и творчество Николая Рославца.    В своих  Прелюдиях для скрипки и фортепиано (1941 г.; № 22 – 24) российский авангардист, изобретатель метода синтетаккорда, предстает в, казалось бы, не свойственной ему романтической ипостаси. Что это? Шаг назад – к прошлому? Но при слушании изысканных миниатюр не возникает ощущения стилизации, чего-то уже бывшего ранее. Это такая стилистическая траектория – авторский романтизм после собственного авангардного периода. Повернув в романтическое русло, музыкальное письмо Н. Рославца остается интересным и оригинальным. Очень привлекательна   мелодика Прелюдий,   гибкая, развертывающаяся свободно и непредсказуемо.

Также впечатление нового, написанного в романтической стилистике, оставляет Элегия для флейты и фортепиано Анны Шатковской (исп. Александр Емельянов, Даниил Екимовский). Звучащая на одном дыхании пьеса пронизана настроением какого-то трепетно-волнующего пробуждения души. Автору удалось создать очень удачное произведение, используя ресурсы «старой доброй» диатоники (каковые, по сути, неисчерпаемы) и тонально-функциональной системы.

Прозвучавшие в финале вечера Брянские песни для сопрано и струнного трио Марка Белодубровского – пример того, как из мощных корней традиций обращения отечественных композиторов к фольклору вырастает яркое и при этом современное произведение.

В цикле из четырех песен М. Белодубровский, подобно И. Стравинскому в его цикле «Четыре русские песни», обращается к очень давним пластам русского фольклора, с характерными    малообъемными бесполутоновыми ладами. Композитор разрабатывает старинные напевы, применяя акцентное варьирование, варьирование протяженности мотивов и фраз. В инструментальном ансамбле осуществляется также фактурное и гармоническое варьирование, что при повторении мелодий в вокальной партии создает вариации на сопрано остинато. Части цикла контрастируют в ладовом и темповом отношении. Первая и третья песни – протяжные, вторая и четвертая – плясовые.

Исполнительский ансамбль в составе – Елена Золотова (сопрано), Мария Кузнецова (скрипка), Наталья Попова (скрипка), Анастасия Скударнова (альт) создал убедительную, стилистически точную интерпретацию Брянских песен. Елена Золотова гармонично объединяет в своем вокальном стиле классическое академическое пение и исполнение в народной манере. Вышесказанное в полной мере относится и к игре струнного трио, мастерски претворяющего многообразные штриховые и артикуляционные приемы, которыми расцвечена композиция –   зыбко-призрачные выдержанные созвучия,   трелевые пассажи, имитации звучания балалайки и т.д.

Брянские песни М. Белодубровского – одно из самых примечательных явлений в минувшем сезоне Гостиной, заслуживающее «Приза слушательских симпатий» в номинациях «Лучшая композиция для камерного ансамбля» и «Лучшее ансамблевое исполнение».

Название   вечера 27 апреля 2014 г. – Барокко и современность – могло бы   подойти к великому множеству концертных программ почти трех последних столетий: музыкальный стиль барокко остается «полюсом притяжения» для композиторов, исполнителей и слушателей практически всех последовавших за барокко эпох. Концерт, обрамленный двумя  ариями Г. Генделя (арии Клеопатры из оперы «Юлий Цезарь в Египте»), включал также арии его современников Дж. Перголези и М. А. Чести. Радом с произведениями корифеев барокко достойно смотрелись, точнее, слушались Ария в старинном стиле для сопрано и органа Анны Шатковской (исп. Наталья Привалова, Анна Шатковская), ее же Via del Barocco для скрипки соло (исп. Анна Снежина), Lacrimosa для сопрано и органа (третья часть Реквиема) Татьяны Шатковской-Айзенберг. С неизвестной большинству слушателей стороны предстало творчество Станислава Крейчи – энтузиаста отечественной электронной музыки и единомышленника создателя синтезатора АНС Евгения Мурзина. Его Вариации на тему И. Баха для фортепиано (1966) – это выполненная с точнейшим чувством стиля фактурная разработка Сарабанды из Английской сюиты № 6. От строгого четырехголосия С. Крейчи приходит к богатому фактурному разливу – по принципу хоральных вариаций И. Баха.

Поделиться
Авторизация
*
*
Генерация пароля