Князь Александр Михайлович Голицын, один из сыновей генерал-фельдмаршала Михаила Михайловича Голицына-Старшего, получил в наследство дом в Хохловском переулке после своей матери княгини Татьяны Борисовны, урожденной Куракиной. Он-то и продал дом Коллегии Иностранных дел, после чего в доме был устроен архив. Его биография, как и биография его отца, приводится по книге Д.Н. Бантыш-Каменского.
“Князь Александръ Михайловичь Голицынъ, третiй сынъ славнаго Полководца временъ Петра Великаго, родился 17 Ноября 1718 года и на тринадцатомъ своего возраста лишился отца{290}. Записанный въ солдаты, по тогдашнему обыкновенiю, онъ въ самомъ нъжномъ возрастъ посвятилъ себя служенiю Отечества, но желалъ имъть наставника достойнаго и избралъ Принца Евгенiя, командовавшаго на Рейнъ Австрiйскою армiей (1735 г.). Подъ знаменами Героя XVIII столътiя, юный Голицынъ выступилъ на военное поприще, стремясь за славою для поддержанiя имени, уважаемаго въ Европъ. Возвратясь въ Россiю, онъ отправился въ Константинополь (1740 г.), въ свитъ нашего Посла Александра Ивановича Румянцова, будучи Капитаномъ Гвардiи. Вскоръ Князь Александръ Михайловичь пожалованъ Камергеромъ Высочайшаго Двора и опредъленъ Полномочнымъ Министромъ въ Саксонiю. Доселъ онъ болъе занимался дипломатическою частiю, нежели военною, успокоивая нъжную родительницу свою{291}, хотя и былъ произведенъ (1744 г.) въ Генералъ-Поручики; но когда она скончалась (1757 г.), Голицынъ полетълъ на поле чести, желая раздълить опасности и славу соотечественниковъ. Онъ овладълъ городомъ Торномъ (1758 г.); командовалъ лъвымъ крыломъ нашей армiи въ сраженiи при Франкфуртъ на Одеръ и, если предводимые имъ полки, составленные изъ рекрутъ, не выдержали сильнаго натиска непрiятеля: то единственно потому, что Голицынъ былъ тогда раненъ, принужденъ сдать команду другому{292}. Импероатрица Елисавета Петровна пожаловала ему за ратные подвиги орденъ Св. Александра Невскаго и чинъ Генералъ-Аншефа. По прекращенiи военныхъ дъйствiй противъ Пруссаковъ (1761 г.), онъ принялъ начальство надъ войсками нашими, расположенными въ Ливонiи.
Когда вступила на Престолъ Императрица Екатерина II, Князь Александръ Михайловичь удостоился получить въ день Ея коронованiя (1762 г.) орденъ Св. Апостола Андрея Первозваннаго; потомъ помъщенъ въ число Генералъ-Адъютантовъ и Членовъ Совъта, учрежденнаго при Высочайшемъ Дворъ, Довъренность къ нему Государыни примътнымъ образомъ возрастала: онъ имълъ свободный прiъздъ во Дворецъ, неръдко угощалъ у себя Обладательницу Россiи. Въ исходъ 1768 года послъдовалъ разрывъ съ Турцiею, и Екатерина ввърила первую армiю противъ Оттомановъ Князю Голицыну, вторую Графу Румянцову. “Желаю ему счастiе отцовское”, писала Императрица о Голицынъ къ Графу Салтыкову.
15 Апръля 1769 г. Князь Александръ Михайловичь перешелъ Днъстръ и 18 числа подступилъ къ Хотину. Корпусъ Турецкiй изъ сорока тысячь человъкъ, находился подъ командою Карамана Паши и былъ расположенъ лагеремъ въ ретраншаментъ подъ самыми пушками кръпости. Устроивъ батареи, Голицынъ атаковалъ непрiятеля, не взирая на сильный отпоръ его, и артиллерiею своей сбилъ всъ Турецкiя орудiя, обратилъ Музульманъ въ бъгство: иные удалились въ Хотинъ, другiе во внутренность Молдавiи и къ Бендерамъ. Россiяне гнались за Турками не только въ предмъстье, но и до палисада самой кръпости. Три знамя, семь пушекъ и весь лагерь непрiятельскiй были трофеями того дня. Довольный одержанною побъдою и безъ осадной артиллерiи, Князь Голицынъ переправился, 21 Апръля, за Днъстръ къ тяжелому своему обозу; ибо оставленныя имъ мъста были совершенно раззорены невърными. Онъ занимался обезпеченiемъ войскъ своихъ по части продовольствiя, пополнялъ полки, когда получилъ върное извъстiе, что Турки и Татары Крымскiе, сосредоточивъ силы свои у Хотина, намъреваются ворваться въ Польшу и присоединиться къ Конфедератамъ. Отряженный отъ него храбрый Генералъ-Маiоръ Князь Прозоровскiй{293}, 19 Iюня разбилъ двадцатитысячное Турецкое войско, переправившееся у этой кръпости на лъвый берегъ Днъстра и старавшееся проложить себъ дорогу къ Каменецъ-Подольску. Для предупрежденiя новыхъ покушенiй непрiятеля, Главнокомандовавшiй ръшился занять прежнюю позицiю и, послъ нъсколькихъ удачныхъ битвъ, явился подъ стънами Хотина, вытъснилъ, 2-го Iюля, Турокъ изъ ихъ укръпленiи, бомбардировалъ нъкоторое время кръпость и держалъ оную въ блокадъ. Между тъмъ многочисленныя Турецкiя и Татарскiя войска, поспъшавшiя на помощь къ городу подъ предводительствомъ Сераскира Молдованжи Паши и Хана Крымскаго, расположились въ окрестныхъ мъстахъ, укръпленныхъ самою природой и почти неприступныхъ. Армiя наша не нуждалась въ продовольствiи, но не имъла фуража, и Голицынъ, во вторый разъ, ръшился отступить за ръку, въ надеждъ заманить непрiятеля къ главной битвъ. Переправа эта послъдовала 1 Августа.
Извъстiя, получаемыя изъ первой армiи, не согласовались съ ожиданiями Императрицы; къ нимъ присоединились и стороннiя донесенiя, въ коихъ тайные враги не щадили Голицына. Екатерина ръшилась смънить его Румянцовымъ и отправила къ первому слъдующiй рескриптъ отъ 13 Августа: “Князь Александръ Михайловичь! Отзывая васъ отъ армiи, хочу Я съ вами объясниться, дабы вы отнюдь не приняли съ Моей стороны за гнъвъ, но единственно какъ оно и въ самомъ дълъ есть, за обстоятельства выходящiя изъ положенiя дълъ Моихъ , кои требуютъ вашего присутствiя здъсь, дабы въ бытность вашу при Насъ, какъ очевидный въ армiи свидътель положенiя тамошнихъ мъстъ и дълъ, такъ и всъхъ обстоятельствъ, точныя для переду чрезъ васъ получать свъдънiя, которыя великую пользу и облегченiе въ дълахъ нынъшнихъ подать могутъ. Впрочемъ остаюсь навсегда вамъ доброжелательная.”
До прiъзда Румянцова, судьба представила Князю Голицыну случай увънчаться блистательнымъ подвигомъ. Сераскиръ Молдованжи былъ возведенъ Султаномъ въ достоинство Верховнаго Визиря: съ нравомъ воинственнымъ, пылкимъ, предприимчивымъ предводитель Оттомановъ соединялъ чрезвычайное самолюбiе, и увъренный въ побъдъ, напалъ, 29 Августа, на нашу армiю, приготовившуюся къ оборонъ; но былъ совершенно разбитъ, бъжалъ въ Молдавiю въ чрезвычайномъ безпорядкъ, лишился семи тысячь человъкъ убитыми, 64 пушекъ, 14 мортиръ, множества повозокъ. Сентября 9, Россiяне заняли Хотинъ, брошенный Турками и, вслъдъ за тъмъ, вступили въ Яссы; 16 числа Румянцовъ принялъ первую армiю. Князь Голицынъ отправился въ С. Петербургъ и 20 Октября произведенъ въ Генералъ-Фельдмаршалы. Симъ не ограничилось благоволенiе къ нему Императрицы, щедрой и вмъстъ справедливой: по случаю празднованiя мира съ Турцiею (1775 г.), Она пожаловала Голицыну, за очищенiе Молдавiи до самыхъ Яссъ, шпагу украшенную алмазами, и серебряной сервизъ, ввърила ему потомъ управленiе С. Петербургомъ, и при учрежденiи ордена Св. Владимiра (1782 г.), возложила на него ленту онаго, въ числъ десяти сановниковъ, удостоенныхъ той же самой награды{294}.
Здъсь не лишнимъ почитаю упомянуть о великости души Екатерины, которая, любя Россiю и стараясь распространять славу ея, не помышляла о своей собственной: въ 1780 году, во время отсутствiя Императрицы изъ С. Петербурга, Князь Александръ Михайловичь и многiе Вельможи согласились между собою поднесть ей наименованiе Великой. Матери Отечества и открыли добровольную подписку на сооруженiе торжественныхъ вратъ. Тогда Екатерина прислала слъдующее письмо къ Главнокомандующему въ столицъ: “Князь Александръ Михайловичь! Увъдомилась Я, что Дворянство Санктпетербургской Губернiи вздумало приносить Мнъ титулы, и собирается сдълать огромныя встръчи. Вамъ извъстенъ образъ мыслей Моихъ, а потому и судить можете, сколь излишнимъ и непристойнымъ все то Я почитаю. Не прiобрътенiе пустыхъ названiй есть предметъ Моего царствованiя, но доставленiе блага и спокойствiя Отечеству , и вознесенiе славы и величiя его; почему и не можетъ иное Мнъ прiятно и угодно быть, какъ повиновенiе Моей волъ, ревностное и тщательное каждымъ званiя на него возложеннаго исполненiе, вмъсто упражненiя въ подобныхъ выдумкахъ. Равнымъ образомъ и встреча для Меня не нужна. Чего ради Я желаю, чтобъ собранныя деньги отданы были въ Приказъ Общественнаго Призрънiя для употребленiя на дъла полезныя. Сiе письмо сообщите Князю Александру Алексъевичу Вяземскому{295*], такъ какъ можете сдълать тоже и со всъми другими, кои будутъ любопытствовать о семъ. Пребываю впрочемъ вамъ доброжелательная.” – Р. S. “Сiя есть непремънная Моя воля, которую выполнить вамъ предписываю.”
Князь Александръ Михайловичь Голицынъ скончался въ С. Петербургъ 11 Октября 1783 года, на шестьдесять шестомъ отъ рожденiя. Императрица и всъ знавшiе добродътельнаго вельможу почтили память его слезами. Онъ, подобно отцу своему, былъ храбръ, исполненъ чести, великодушенъ, обходителенъ, любимъ солдатами, скроменъ и въ опасностяхъ отличался хладнокровiемъ; строгь, но дорожилъ жизнiю ввъренныхъ ему воиновъ и потому, дъйствуя слишкомъ осторожно, не прославился быстротою и отважностiю. Въ этомъ случаъ сынъ долженъ уступитъ первенство отцу. Полководецъ Петровъ возвысился предъ другими вождями, ему современными; при Екатеринъ великой: Румянцовъ, Суворовъ, Репнинъ побъдами своими затмили славу покорителя Хотина.
{290} См. бiографiю Князя Михаила Михайловича Голицына.
{291} Родительница Князя Александра Михайловича Голицына была дочь Князя Бориса Ивановича Куракина, Княгиня Татьяна Борисовна, Оберъ Гофмейстерина Высочайшаго Двора.
{292} См. о Франкфуртскомъ сраженiи въ бiографiи Графа Петра Семеновича Салтыкова.
{293} См. бiографiю Князя Александра Александровича Прозоровскаго.
{294} Первые кавалеры Владимiрскаго ордена были: Князь А. М. Голицынъ, Графъ Румянцовъ-Задунайскiй, Князь Потемкинъ, Графъ Н. И. Панинъ, Князь Орловъ, Графъ 3. Г. Чернышевъ, Графъ И. Г. Чернышевъ, Князь Н. В. Репнинъ, И. И. Бецкiй, И. И. Шуваловъ и А А. Безбородко.”